Читаем без скачивания Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен

В Бьяркане вас встретят Сольвей и Хельга с их родными.

Вас будут спрашивать, как вы попали в Междумирье. Расскажите всё, как есть, не лукавьте. Просто не говорите про портал и ваши перемещения. Если спросят, говорите, что не знаете, и что Георг Меркурий уладил этот вопрос.

Берегите себя!!!

До скорой встречи,

Ваш ГМ-Т.

У Ингрид пробежал холодок меж лопаток. Что же её уберегло, когда она чуть не подвергла себя опасности с перемещением на землю? Она перебрала все возможные варианты кривой работы портала, представив и себя, разорванной между мирами или прикованной к рельсе, и поезд, который влетает в дверь комнаты, через которую она перемещалась на земле.

Ингрид утёрла пот со лба и с трудом переключилась на игру на флейте. Пока она музицировала, в голове копошились мысли.

«Интересно, как же мне дальше быть? Когда я буду в гостях у Сольвей, а это целая неделя, мне нельзя перемещаться на землю. Значит, накопится задолженность по событиям на земле. А если перемещаться по ночам? Но тогда могут заметить моё отсутствие… Я же не знаю, где я буду спать… А почему меня Деметрос Аркелай просил никому не говорить о портале? А, это ж ценный артефакт. А почему можно Феодоре Анисии? Она его сестра и в курсе, что и как… А почему тогда девочки так испугались в терме? Интересно, они кому-нибудь рассказали? И кому? А сколько там будет человек? А как меня примут? А как выглядит мама Сольвей?»

Вопросов стало так много, что Ингрид почувствовала голод. Едва она развернула свой обед, проводник постучал в дверь, предупредив о новом прыжке. Ингрид ухватилась за подлокотники покрепче. Второй прыжок был изумрудным.

Лишь после этого девочка приступила к еде. От пространственных прыжков голод усиливался. Пока её никто не видел, она ела с утроенным аппетитом, не боясь замечаний из-за прожорливости. Ингрид наклонилась над коробкой с обедом. Из-за выреза воротника выпал медальон, который подарил ей Нафан, и чуть не угодил в тарелку. «До чего ж тут неудобные эти столики в купе. Ни поесть, ни порисовать», – подумала она, заправив подвеску под слой одежды.

Играть на флейте больше не хотелось, еда кончилась. Ингрид решила, что остаток дороги самое лучшее – не делать ничего. Проводник предупредил о третьем прыжке, последнем в пути, и где-то в конце третьего часа Ингрид приехала к пункту назначения. Это и была Бьяркана, станция Княжеская усадьба.

Девочка вышла на платформу и сразу почувствовала, что здесь намного холоднее. В Триаскеле морозец был лёгок и приятен, а тут пронизывал до самых костей. Может, ей так казалось потому, что она только вышла из тёплого вагона первого класса. И тут Ингрид увидела на перроне Сольвей и Хельгу. Она их сразу узнала, несмотря на незнакомую одежду. Пар от локомотива быстро заполнил плотными клубами морозный воздух, поднявшись ввысь, и забелил собой перрон под светом тусклых фонарей. Из него медленно, вразвалочку выплывали фигуры людей, кого-то поджидали сани, кто-то шёл пешком.

Ингрид обнялась с подругами, и они вместе поторопились к своим саням.

– Мы очень волновались, как ты добралась? – спросила Хельга, взяв её за руку.

– Спасибо, очень хорошо, обед мне дали в дорогу, а прыжки через пространство – это что-то прекрасное!

– А разве на земле поезда так не делают? – удивилась Сольвей.

– Совсем нет, на земле нет такого перемещения через порталы.

– А как тогда добираются через горы, реки или густые заросли?

– Просто прокладывается дорога через них. Делают мосты, тоннели, вырубают лес, если надо.

– Но ведь с помощью эфиррина это проще, – сказала Хельга.

Ингрид немного зависла: слово было знакомое.

– Это же металл, на изучение которого отец Нафана потратил почти всю жизнь.

– А, он рассказывал, конечно, просто, видимо, я не запомнила название.

– Видимо, вы находите и другие темы для разговора, – предположила Сольвей.

– Тогда я расскажу про эфиррин, – сказала Хельга. – Это металл, который используют для перемещения в пространстве. На железной дороге его крошечные частицы добавляют в сплав рельс на местах расстыковки дороги, чтобы поезд мог сделать прыжок через пространство, а в твоей руч…

– ДА, ХЕЛЬГА, Я ПОНЯЛА, – чётко ответила Ингрид, покосившись на Сольвей. – Как же здорово, что я еду в гости к вам! Это первый раз в моей жизни.

– Ты раньше никогда не была в гостях? – спросила Хельга, прервав предыдущую фразу.

– Я первый раз еду в гости к своим друзьям надолго и без родителей, – уточнила Ингрид. – До этого только к родственникам…

– Я очень рада, что ты смогла приехать ко мне. Моя мама с нетерпением ждёт твоего прибытия, очень хочет с тобой познакомиться, – сказала Сольвей.

Ингрид спрашивала, кто будет на месте и пыталась хоть как-то запомнить имена. Это было непросто: родителей Сольвей звали Аскольд Кристгейр и Сигне Иде, причём папа был родным дядей по матери Хельге, ещё у Сольвей были два старших брата – Фридрик и Хакон – и младший брат – Дир. Фридрику восемнадцать лет, а Хакону шестнадцать, они не разлей вода, Диру всего семь, но он необщительный и всегда держится отдельно. Ещё в гостях по случаю Рождества в княжество приехали и родители Хельги – отец Кьярваль Фолькор и мать Асвей Далия – и её сестра и брат – двойняшки Сага и Сигг. Ингрид обхватила голову руками и низко её опустила:

– Я помню только Сагу, – простонала она. – Я ни за что не запомню столько имён…

– Сигга ты тоже видела, – уточнила Хельга.

Да, Ингрид, конечно, видела в Академии брата Хельги Сигга, но они не особо близко общались. При этом Сигг, будучи двойней с Сагой, был совсем на неё не похож, а в чертах его лица и медном цвете волос более виднелась Хельга.

– Хельга-а-а, я не запомню столько имён, – ещё раз простонала Ингрид.

– По крайней мере, здесь ты точно себя будешь чувствовать в своей тарелке, – сказала Сольвей. – Ты же говорила, что в школе твоё имя совсем не подходит земле, а здесь ты как родная.

Ингрид перестала стонать и из-под локтя покосилась на Сольвей.

Сани притормозили у парадного входа в поместье. Уже смеркалось, поэтому его можно было различить только по ярким окнам. По сравнению с маленьким уютным домом Георга Меркурия (который, по правде говоря, сначала показался Ингрид дворцом) центральное поместье Бьяркана выглядело просто огромным. Оно стояло покрытым слоем снега, с сияющими в потёмках стёклами. Девочки спокойно вошли в парадную дверь, где, к ужасу Ингрид, собралась вся семья со всеми гостями.

Гостья с земли оказалась в центре внимания, на неё смотрели и князья с жёнами, и юные господа, и слуги. От смущения она сделала шаг назад и подняла саквояж высоко к груди, как бы защищаясь. И тут ручка саквояжа не выдержала – осталась в руке своей хозяйки, а сам саквояж с грохотом упал ей под ноги. Ингрид хлопала от растерянности глазами, не зная, куда деться. Молодая женщина, по возрасту едва старше тёти Оли, произнесла:

– Господа, мы же смущаем нашу гостью.

Как по волшебству все собравшиеся рассредоточились. За саквояжем наклонился сам хозяин дома: он стоял к Ингрид ближе всего.

– Папочка, это и есть наша Ингрид! – воскликнула Сольвей.

– Очень рад приветствовать вас, – радушно сказал князь Бьяркана.

Ингрид в ответ промычала что-то нечленораздельное, но поклонилась. Аскольд Кристгейр был высоким и массивным, с покатым лбом, в его внешности проступало что-то орлиное. Высокий нос, плешь до самого затылка, бледно-золотистые волосы по краям головы и серые глаза. Удивительно, что при всей брутальности отца нежная дочь была очень сильно на него похожа.

Вещи Ингрид отнесли в девичью комнату, где обычно жила только Сольвей. К приезду её кузин и Ингрид туда принесли необходимую мебель для гостей. Сольвей, Хельга и Сага оказались единственными, с кем она чувствовала себя уверенно и спокойно.

В целом, ничего примечательного или странного не происходило, просто Ингрид стоило больших сил не забыть имена всех членов семьи и правильно произносить их со всей почтительностью и уважением. Девочка очень быстро узнала, что дружба и тёплые отношения